Федор Бондарчук подрался с 15 цыганами в ресторане
Федор Бондарчук, которому 9 мая исполняется 50 лет, в юности тоже не брезговал участием в схватках. Правда, то ли здравый смысл и инстинкт самосохранения, то ли принадлежность к знаменитой фамилии не позволяли ему заходить слишком далеко.
В 1991 году Бондарчук, отслужив в армии, со второй попытки окончил режиссерский факультет ВГИКа. Это долгожданное событие «звездный курс», на котором вместе с Федором учились также Тигран Кеосаян и Иван Охлобыстин, решил отметить с размахом. Детали той ночи надолго остались в памяти выпускников. О них «СтарХиту» рассказывает товарищ и однокурсник Бондарчука – режиссер Фуад Шабанов.
«У нас был достаточно дружный курс, особенно хорошо общалась «пятерка» – Федор, Тигран, Ваня, Петр Ребане (ныне покойный) и я. Тем вечером мы решили оторваться по полной и отправились в ресторан неподалеку от института. Накрыли стол – водка, селедка, картошечка, мясо. О чем только ни говорили: о планах на будущее, которых было громадье, о девушках, перебирали случаи из студенческой жизни…
Федя вспоминал в том числе армию: он отслужил сначала под Красноярском, потом в кавалерийском полку при Таманской дивизии, созданном для съемок батальных сцен фильма Сергея Бондарчука «Война и мир».
Насытившись общением, алкоголем, едой, решили привнести в наше мероприятие немного шансона. В заведении можно было заказывать музыку: тамошний певец под «минус» исполнял все, что душа пожелает. Федя попросил его забацать «Черного ворона». Но как только зазвучали первые ноты вступления, из зала, расположенного под нами, послышались крики и громкий, настойчивый свист. Решили, что там, наверное, какой-то важный момент – обойдемся пока без музыки. Через некоторое время снова вернулись к «Ворону» – та же реакция. В конце концов спустились выяснить, что происходит, кто свистит.
И напоролись на 15 цыган, которые собрались, чтобы отметить выход из тюрьмы своего приятеля. Слово за слово, завязалась драка: каждый хотел отдыхать без притеснений. Я, Федя и Тигран, выслушав нелицеприятную брань в свой адрес, с криками принялись метелить цыганский табор тарелками и всей подручной утварью.
Закончиться все могло гораздо хуже – тогда многие парни при себе носили ножики, да и на столах их было полно. К счастью, до этого дело не дошло. Бондарчук вовремя скомандовал: мол, все, ребята, хватит, уходим! Бросили на стол деньги, схватили сумки и были таковы. А на въезде в ресторан встретили «черного ворона», то бишь автозак с кучей милиции, собаками! Как нам удалось пройти мимо них, не понимаю до сих пор. Видимо, в тот день фортуна была на нашей стороне.
А наутро я услышал, что всех цыган за дебоширство и драку повязали. На следующий день наше состояние после бурной и насыщенной событиями ночи оставляло желать лучшего. Голова раскалывалась – то ли от алкоголя, то ли от полученных впечатлений. А нам еще предстояло играть на сцене театра в пьесе по произведению Кена Кизи «Полет над гнездом кукушки». Федор был Макмерфи, я – Мартини, Кеосаян – Хардинг. Наши лица полностью оправдывали все действия, которые приходилось выполнять во время спектакля!
С Бондарчуком мы, кстати, дружим до сих пор, периодически пересекаемся на киномероприятиях в столице, поздравляем друг друга с праздниками. И иногда вспоминаем события тех лихих годков.
